Бархатная бензопила

Рецензия: Совриск

Вырвавшись из сценаристского рабства на простор собственного режиссёрского творчества, Дэн Гилрой с головой кинулся в омут производственных романов, однако с журналистикой в «Стрингере» у него получилось лучше, чем с адвокатами в «Эсквайре», а потому прибившись, как многие до него, к тихой гавани богатого и неразборчивого «Нетфликса», Гилрой разумно решил вернуться к первоначальной позиции — выстроить желчный триллер с Гилленхаалем во главе, который бы, не давая особых ответов, жанрово деконструировал мир, в данном случае, большого арт-бизнеса. А там уж куда кривая вывезет.

Как и в случае с расследовательской журналистикой, этот мир автором демонстрируется, а скорее обозначается, такими широкими мазками, что несмотря на обилие кричаще небанальных имён (главных героев зовут Морф Вандервальт и Родора Хейз, эти имена словно сбежали из фантастики шестидесятых), они как появляются на экране анонимными Арт-критиком, Галеристкой, Арт-консультанткой, Стритартером, Абстракционистом, Монтажником, Секретаршей и прочими ролями в этой машине (тут автор не скрывает своего отношения) по превращению чьих-то творческих потуг в бабло, так в общем ими и остаются до самого своего конца. Это не считая тех, кого просто забыли по дороге.

При этом перед нами всё-таки триллер, переходящий местами в хоррор (судя по всему, ещё пачку хоррора вырезали, например в кадре должен был появляться садист-отец, в результате оставшийся лишь в пересказе вставного частного детектива), что отдельно оглупляет повествование, превращая его местами в комедию положений, когда секретарша застаёт третий труп со словами «ну твою же мать», да и само финальное оправдание названия сделано настолько прямолинейно, что это даже не анекдот, настолько ломовая у концовки мораль. Однако герои у Дэна Гилроя получились всё-таки слишком живые, чтобы сводить их к анекдоту, и критик тут — не шарлатан с неустойчивыми сексуальными предпочтениями, а действительно радеет за искусство, даже слишком, учитывая, что наказывают его в итоге не за беспринципность с выставкой оставшегося за кадром «бывшего», сколько именно за принципиальность с робо-хобо, что как бы совсем не логично, в отличие от всех остальных.

Впрочем, главный плюс данной картины всё равно не в персонажах, которые страдают и от постоянного нарушения внутренней логики (то я девочка-припевочка, то я профессиональная стерва, то я уставшая от жизни артистка, то я железная воротила арт-бизнеса), а именно в пространстве искусства, в котором Дэн Гилрой, и это чувствуется, всё-таки неофит, и наивняцкое начало, прописанное наиболее подробно, как раз тому подтверждение. Но, видимо, он нашёл для себя внятных консультантов, которые сумели грамотно выстроить весь набор картин придуманного художника-аутсайдера Диса, так что они действительно выглядят и значимыми художественно, и выразительными сами по себе. Эти картины в кадре представляют собой нечто большее, чем банальное повторение анекдота имени Фон Триера про нутряной садизм искусства. Нет, в них есть и своя натянутая струна, и там действительно читается надлом автора, пытающегося в прямом смысле выдавить из себя на полотно гной застоявшегося в нём прошлого. Потому и сценарная клоунада ужастика не воспринимается настолько банальной, и переживания всех, вовлечённых в эту историю, становятся куда менее кукольными.