Тёмные преступления

Рецензия: Глухарь

«Тёмные преступления» — хмурая криминальная драма, снятая греческим режиссёром с полностью польской съёмочной группой и тремя известными актёрами — вечным злодеем Мартоном Чокашем, вечной страдалицей Шарлоттой Гейнсбур и вечным Джимом Кэрри, больше не желающим быть Джимом Кэрри по причине личной жизненной драмы. Фильм был закончен ещё два года назад, но никак не мог выйти к зрителю, и это до сих пор последняя серьёзная работа Кэрри. С тех пор он вроде как завязал с актёрством, ушёл в художники/продюсеры и стал проповедовать, вещать и пытаться Изменить Мир К Лучшему. Рано говорить, что мы его потеряли, но пока дела обстоят так.

Персонаж Кэрри — классический павший следак, у которого всё везде плохо, от семьи до работы, хотя он «последний честный коп во всей Польше». Он отчаянно хватается за старый глухарь, где замешаны садистский секс-клуб, шеф полиции и популярный чернушный писатель, потому что этот глухарь даёт ему смысл жизни и возможность вернуться в строй. Кэрри никогда ещё не был таким убитым. В кадре ходит сутулый, неуверенный в себе, мятый бородатый мужик с потухшими глазами, где время от времени проскальзывают искры или, напротив, всё заполняется мраком. Лучшие метаморфозы происходят именно с его взглядом, где время от времени вспыхивает то отчаяние, то надежда, то пугающее торжество, то страх. Кэрри всегда умел целиком уходить в роли, становясь другим человеком, и тут он делает так же — ныряет в чернейшнее дно, в шкуру слабой, старой избитой собаки.

Такого прекрасного мощного Кэрри поместили в серое, депрессивное европейское кино. В угрюмое, холодное, недорогое, неуютное и, по иронии, столь же надломленное и фальшиво-уверенное в себе, как и его главный герой. Маленький подлый сюжет про модную сегодня постправду и настоящую правду, которая никому не нужна, слишком прозрачный, недокрученный, чтобы не оставлять чувства потерянного времени. Какое-то время фильм живёт напряжением и мраком, но потом их становится недостаточно. Не хватает жира, интриги завершаются самым заурядным образом. Большинство героев, даже ключевых в этой криминальной схеме, появляются почему-то эпизодически. А главный подозреваемый общается только пафосными псевдофилософскими изречениями и ведёт себя как маньяк даже тогда, когда это по сюжету не нужно. Отчасти, конечно, потому что Чокаш иначе не умеет, но ещё потому, что хорошим злодеям в кино нужен хороший контекст. У всех он был — от Ганнибала Лектора до Джона Доу. У «Тёмных преступлений» его нет.

Есть, конечно, интересные детали и сцены. Это Кэрри, скользящий от одной приоткрытой двери к другой. Качающаяся лампа в комнате допроса как отдельный персонаж. Отказ от восьмёрок в пользу центрированных анфасов. Сам факт постельной сцены Кэрри с Гейнсбур трудно осмыслить, потому что это немыслимый киноманский кроссовер. Или взять постановочную и монтажную элегантность финала с исповедью и Кэрри на диване. Эти вещи — как те самые искры, что иногда проскальзывают в глазах уставшего от своей жизни то ли героя, то ли актёра.