Кодахром

Рецензия: Провожая эпоху

«Кодахром» рассказывает вечную историю об отношениях и примирении старых больных родителей и много лет не общавшихся с ними уже взрослых детей. В этот раз Джейсон Судейкис в качестве небритого разведённого лузера и почти уволенного музыкального продюсера везёт в последний путь умирающего Эда Харриса, своего невыносимого отца и одновременно великого американского фотографа-документалиста. Тот хочет доставить очень старые плёнки Kodachrome (самые сложные, но культовые плёнки, придуманные Kodak) в последнее место на земле, где их могут проявить, и которое как раз должно закрыться со дня на день. Потом проявить не получится никогда, потому что конкретно эту плёнку по техническим причинам могли проявлять только в особых фотолабораториях.

Очевидная параллель между умирающим фотографом и умирающей плёнкой отделяет картину от других похожих, включая «Проживая зиму», где Харрис играл ту же роль, и «Семью Мейеровиц» Баумбаха, совсем недавно вышедшую на том же Netflix, что и «Кодахром». Баумбах под конец фильма, как всегда у него, выходил на непредвиденную циничную мораль. Он не извинял плохих отцов, а говорил про совсем другие вещи: пытался убедить, что нужно жить своей жизнью, а не чужой, пускай даже родительской.

«Кодахром» проще. Отец всегда любил, и сын всегда любил. Просто что-то поломалось. Но рано или поздно каждый заткнёт свою гордость, и они снова найдут друг друга. Все сюжетные линии развиваются и завершаются самым предсказуемым образом, включая разгадку самих плёнок. Но это не проблема для маленьких сентиментальных роуд-муви. Кино быстро переходит от иронии к светлой грусти и катится на ней до тех пор, пока этой грусти не станет так много, что плакать будут все, по обе стороны экрана.

Судейкис и Харрис обычные, но они на своих местах. Особенно Харрис. Годы отразились на нём миллионом морщин, став мощной, неповторимой рамкой для отчаянных, пронзительных взглядов, которые у него всегда получались отлично. Каждая драматичная сцена с Харрисом в десять раз драматичнее, чем если бы её играл кто-то другой. Ближе к финалу он душераздирающий даже тогда, когда просто стоит и улыбается. У него и режиссёра получилось всё: и показать страстного фотографа, который дрожащими руками бережно укладывает плёнку за плёнкой в старую «Леечку», и внешнего колючего, но внутри тонко чувствующего человека, который проживает последние минуты и в какой-то момент теряет способность притворяться. Вроде бы это очень банальная метаморфоза, но её почти никогда убедительно не изображают в кино. А у Харриса получилось.

Чувства, которые испытываешь к его герою, вся эта сентиментальность, перепадают и плёнке. «Кодахром» изначально был признанием в любви: он снят на плёнку и часто говорит о ней с трепетом. Но именно благодаря одному большому актёру фильму удаётся передать грусть по смерти аналоговой эпохи, у которой была своя философия, свой взгляд на мир, своё искусство.