Чем дальше в лес

Рецензия: А шкуру снять не поможете?

Фейсбук обязательно предложил бы фразу «Это был отличный лес. Хорошо, что мы пошли туда вместе с Мерил Стрип». Но Роба Маршалла заботили не звёзды: прежде всего, его интересовал замысел экранизировать классический бродвейский мюзикл. «Чем дальше в лес» не так популярен, как «Кошки», и зрители не насвистывают его, прогуливаясь по парку, как «Призрак оперы». Однако в своё время «Лес» был заметным явлением на театральной сцене конца 80-х. И чтобы читатели не подумали, будто речь идёт о пьесе Островского, скажу: «Лес» пользуется такой популярностью у постановщиков, что его новые сценические версии появляются в мире с завидной популярностью — то в Австралии, то в Пуэрто Рико — и это только в 2014-м.

Чем дальше в лес
трейлеры

Маршаллу не привыкать работать с музыкальным материалом. В оскароносном «Чикаго» он тонко интерпретировал классический мюзикл: и без того выразительная хореография Боба Фосса обрела особые акценты. И в эпизоде тюремного танго даже капля воды отбивала ритм. Монтаж, свет, монтаж звука и шумов — кажется, всё существовало лишь для того, чтобы Маршалл возродил на большом экране жанр мюзикла. Но прошли годы. Компьютерные человечки сделались синими, а комиксы — серьёзными. Сегодня едва ли можно выпустить мюзикл, сохранив чистоту и все условности жанра. В наши дни одним динамичным монтажом чечёточных номеров не отделаешься. И пригласи ты хоть на все роли — от пекарей до ведьм — звёзд, мюзикл в чистом виде едва ли найдёт отклик даже в сердцах преданных поклонников жанра, что уж говорить о массовом зрителе.

Как же быть, когда студия «Дисней» предлагает тебе экранизировать музыкальную сказку?.. В любой сложной ситуации зови Мерил Стрип. И споёт, и сыграет, и гримёрам разрешит делать с внешностью всё, что угодно — не актриса, а волшебница. В данном случае, ведьма — только летает не на метле, а на Оскаре.

Маршалл привлёк к проекту — трепещите, фанаты «Хорошей жены» — эксцентричную Кристин Барански, талантливую Эмили Блант, Джонни Деппа, который в последние годы почти везде одинаков, но, в то же время, в каждой роли — одинаково хорош. И со всей этой звёздной братией, музыкой, бесчисленными сказочными персонажами, перебегающими из одной волшебной истории в другую, Маршаллу нужно было что-то делать. И он принял замечательное и единственно верное решение: ни на ноту не отступая от хорошо известной партитуры, снять абсолютно бесшабашную пародию на чарующий мир волшебной сказки и его голливудское воплощение.

Маршалл смеётся над всем, что попадается под руку: его принцы картинно рвут на себе рубашки в подчёркнуто романтичных брызгах ручья; они скачут на белом коне так горделиво, что ты сразу перестаёшь мечтать о них, потому что рискуешь умереть от хохота, пока дождёшься романтичного всадника. Эти же принцы не прочь одарить любовью всех очаровательных героинь, забредших на огонёк из соседних сказок. Здесь ведьма с лицом Мерил Стрип склонна к сарказму, а мачеха — режет всё «к чёртовой матери, не дожидаясь перитонитов». Золушка постоянно размышляет, словно она не на балу, а на приёме у психоаналитика и «хочет об этом поговорить». Каждый жест персонажа, движение камеры, любая закадровая реплика и каждый отрезанный палец — всё пронизано тончайшей иронией.

Бабушка Красной Шапочки задаёт пекарю резонный вопрос: «А шкуру с волка вы нам снять не поможете? Какой же вы после этого охотник?» И какой же Роб Маршалл сказочник после того, как заставил героев подтрунивать над собственными историями?.. Замечательный, весёлый, ни на минуту не теряющий самоиронии сказочник. И он бы обязательно закончил фильм примерно на половине, потому что знал: во второй части мюзикла «В тёмном-тёмном лесу» зрителя ждёт испытание моралью. Но у режиссёра был контракт со студией — помните: Маршалл почти дословно экранизировал бродвейский первоисточник, и поэтому просто не мог отказаться от части, где бесшабашное веселье и сценарное баловство вдруг сменилось тоскливыми итогами пережитых приключений, неуместными псевдофилософскими напевами и унылой моралью какой-то несуразной сказочной басни.

Внезапно герои запели о вечном, принялись тезисно, под музыку сообщать зрителю важные вещи о жизни, смерти, одиночестве, любви и преодолении. И эти мелодичные откровения пугают невыносимой назидательностью — жаль, что тоскливым нравоучениям души отдан почти час экранного времени. Вспоминать хочется ту, первую часть фильма, где все шалят, балуются, веселятся, подтрунивают над тем, что судьба и продюсеры завели их в тёмный-тёмный лес. В этом сказочном балагане всё так остроумно и в меру кровожадно, что хочется помочь бабушке снять шкуру с убиенного волка и подольше побегать по лесу с сомневающейся во всём Золушкой.

Фильм нужно пересмотреть, чтобы ещё раз увидеть, как принцу сложно спускаться с башни, где живёт Рапунцель; чтобы расслышать все удачные реплики («у тебя есть принцесса, а у тебя — пекарь»), и выучить наизусть целые куплеты про «не плохих, не хороших, но таких милых» героев. Пересматривайте, смейтесь, напевайте мелодии, но если к вам приблизится мачеха и предложит примерить туфельку, спасайтесь, бегите в тёмный-тёмный лес: там ведьмы, волки, великаны и любвеобильные принцы, но поверьте: там безопаснее. Это был отличный фильм — хорошо, что Мерил Стрип работала над ним вместе с Робом Маршаллом.