Гений

Рецензия: И посредственность

«Гений» от начала и до конца поражает своей несобранностью и странными приоритетами. Он умудряется быть то изящным, то неряшливым, то смешным или трогательным, то фальшивым и даже безвкусным. Повествование постоянно либо спотыкается, либо путается во времени, путая заодно зрителя. Он может с удивлением узнавать, что между первой и второй сценой по сюжету прошло несколько месяцев или даже лет, и если бы не случайно брошенная реплика, он даже не узнал бы об этом временном скачке. В конце концов, «Гения» часто даже сложно воспринимать как серьёзное биографическое кино: он, бывает, похож то на дешевый телесериал, то на спектакль.

Всё становится понятым, когда выясняется, что режиссёр — дебютант только в кинематографе и пришёл из театра, где ставил пьесы да оперы почти двадцать лет. Зачем ему в свои пятьдесят захотелось променять сцену на съёмочную площадку, решительно непонятно, потому что, несмотря на всякие заблуждения, это две абсолютно разные сферы деятельности, где работают разные, даже противоположные правила и методы.

Но автор, видимо, считал иначе. Он так и не понял, что театральная условность в кино может работать только в эпатажном артхаусе вроде «Догвилля» или «Двойника» с Айзенбергом, а если ты делаешь биографическое кино с претензией на достоверность, то нужно оставаться реалистом. Он так и не понял, что пространство в кино нужно обживать, что детали — это не всегда развешенные ружья, а, например, способ добавить жизни и правдоподобности. Тот же повторяющийся прикол со шляпой, конечно, забавный, но он — для театра или мультфильма, а потому ни он, ни финальный кадр, в котором Фёрт наконец снимает шляпу, не стоят того, чтобы этим убивать необходимую фильму приземлённость. То же самое относится и к Скотту Фицджеральду, и к Хэмингуэю, которые внезапно появляются в кадре и всегда, несмотря на прекрасную игру актёров, выглядят чужими, ненужными, инородными.

Из-за поверхностного и скомканного изложения бледнеют второстепенные сюжетные линии и мельчает сама история о двух гениях, которые нашли друг в друге отца и сына. Великая актриса Кидман опять играет полупрозрачного персонажа, и есть что-то символичное в той сцене, когда Джуд Ло оставляет её у лифта одну, а Колин Фёрт поглядывает на неё в щель с сочувствием. Сами Ло и Фёрт, безусловно, есть самое лучшее в этом фильме — в основном он и держится на их прекрасном дуэте. Но их недостаточно, чтобы потенциально сильное драматическое кино стало таковым на самом деле.