Человек-паук: Возвращение домой:

Человек-паук: Возвращение домой: Пролёты и пробежки

Человеку в красно-синем обтягивающем костюме, стреляющему паутиной посреди небоскрёбов, понадобилось пережить 13 лет (фактически поколение), три по-разному неудачных фильма, две актёрские замены и одни мучительные переговоры между двумя студиями, чтобы снова зажить на экране увлекательной жизнью. Прагматичный «Марвел», наконец отобрав творческий карт-бланш у многократно доказавшей свою бестолковость «Сони», первым делом признал, что в «Возвращении домой» нужно будет максимально отдалиться от многого, что ранее определяло этот франчайз. Потому переселение Спайди в киновселенную органично слилось с его омоложением и с общей тенденцией студии полагаться на шутки больше, чем на пафос.

Именно на пафосе — эпической музыке, опьяняющих полётах камеры, переходах всех подряд на тёмную сторону, бесстыдных романтических жестах — были построены фильмы Сэма Раими, из которых «Человек-паук 2» по-прежнему остаётся одной из вершин всего жанра, и «Возвращение», уходя от этого, неминуемо ещё раз поддерживает наблюдение о том, что даже самые высокобюджетные сегодняшние франшизы уступают по накалу и масштабу своим же версиям или аналогам середины нулевых. В то же время новый ЧП делает это более осознанно, чем многие, и, будучи вторым перезапуском за пять лет, для начала бескомпромиссно вычёркивает или пропускает всё, что ныне точно не нужно — дядю Бена, укус паука, монолог про ответственность, семейку Осборнов, обеих девушек, прежде сменявших друг друга в центре романтической линии.

Трюк в том, что это по-прежнему история становления, но теперь через неё проходит Питер Паркер, который реально выглядит и ведёт себя как подросток и одновременно втайне связан с группой сверхлюдей, принимаемых в его мире за данность. В исполнении Холланда, которому в «Гражданской войне» предлагалось лишь надоедливо шутить в ничего не значившей сцене в аэропорту (новый фильм обесценивает её ещё сильнее, повторяя отрывки в форме комичного видеодневника), главный герой предстаёт современным старшеклассником, логичным внутри этой вселенной — он уже не одинокий гик, но умный и дружелюбный интроверт, у него есть лучший друг и круг знакомых, его задирают, но не пытаются активно портить ему жизнь, и в своём понятном желании самоутвердиться и доказать себя людям в несколько раз старше его он раз за разом переоценивает свои реальные способности.

Режиссёр Джон Уоттс, преследуя дух Джона Хьюза, в какой-то момент воспроизводит пробежку по задним дворам из «Ферриса Бьюллера», но его ЧП хорош как раз тем, что под него не прогибается весь окружающий мир. В запоминающемся моменте из прорыва Уоттса, ловкого инди-триллера «Полицейская тачка», одному из персонажей приходится бежать через поле, когда он внезапно для себя остаётся без машины; в «Возвращении домой» в аналогичную ситуацию попадает Спайди, замечающий вдалеке нечто подозрительное, но вместо полёта вынужденный мчать туда на своих двоих по открытой местности. Это ключевой момент фильма, который большую часть хронометража предлагает своему герою именно такой бег с неловкими препятствиями, служащими стабильным источником юмора, драмы, напряжения или какой-то их комбинации.

Последним марвеловским кинокомиксом, работавшим на этой территории, был «Человек-муравей», но у нового «Паука», к счастью, нет той же склонности многократно подчёркивать и сразу же подрывать свои эмоциональные моменты. Зато есть небольшая армия обаятельных второплановых персонажей, каждому из которых даётся время, чтобы отметиться, хотя не все избегают вопросов — так, героиня Зендаи саркастически существует в кадре исключительно ради своей финальной реплики, которая сама по себе в этот момент фильма тоже не к месту, да и появление старых знакомых из вселенной ближе к финалу переходит границы, заботливо установленные ранее.

Отдельно стоит Китон, не заражённый полупрозрачностью многих марвеловских злодеев просто за счёт того, что ему дают выйти на сцену первым, а затем не лезть в кадр попусту; впоследствии ему хватает угрожающего выражения глаз поверх улыбки и участия в сюжетной линии, которую Раими представил бы ближе к началу, а «Возвращение» делает твистом, лукаво используя некоторые подсознательные идеи публики против неё. При этом Китон гораздо эффектнее в качестве просто Китона, чем механического бёрдмэна, как и сам фильм лучше справляется с персонажной комедией, чем с экшном; последний достигает скромного пика в эпизоде на монументе Вашингтона, затем низводится до стандартной шумной неразберихи в кульминации. Достижение фильма, в титрах которого значатся аж шесть сценаристов — в том, что в конечном счёте эти вещи предстают лишь мелкими неровностями.