ММКФ 2014: между нашим и ненашим

В этом году вместо соревнования в конкурсе Московский кинофестиваль обеспечил себе внутренний конфликт — на неприезд зарубежных звёзд было притянуто за уши 95-летие ВГИКа, обилие российских имён в конкурсе уравновешено с другого борта внезапным приближением к телу фестиваля российских программ, наконец в борьбе за зрительские и профессиональные награды схлестнулись нахальная Германика и академичный Тумаев, некогда первым вручивший ей первый её приз за первую её короткометражку. О чём неоднократно впоследствии успел пожалеть. Вот подобными противопоставлениями (нашего и ненашего, документального и художественного, плохого и хорошего) мы и завершим третью, заключительную часть наших фестивальных обзоров в этом году.

См. также: красная ковровая дорожка закрытия ММКФ-2014, фотоотчёт

Читайте в этом в обзоре: «Да и Да» «Комбинат «Надежда» «Два дня, одна ночь» «Свет моих очей» «Косухи» «Роджер Иберт: Это и есть жизнь» В предыдущих обзорах: «До свидания мама» «Бети и Амар» «Зелёный принц» «Так светел вид» «Белый ягель» «Прибежище» «Самый опасный человек» «Танец реальности» «Кино про Алексеева» «Крёстный путь» «Казус Блохера» «Нагима»

---

Имя длинное, римское

«Да и Да», 2013
Режиссёр: Валерия Гай Германика
Сценарий: Александр Родионов
В ролях: Агния Кузнецова, Александр Виноградов, Владимир Дубосарский, Александр Горчилин
Основной конкурс

Оператор Всеволод Каптур снял для Германики (именно так, без двух первых римских имён режиссёра, в миру Валерии Дудинской, она значится в титрах фильма) два её знаковых сериала «Школа» и «Краткий курс счастливой жизни». Снял он их на «марк 2», без малейшего желания выстраивать кадр, попадать в фокус и вообще хотя бы держать персонажей в поле зрения. Это была такая фишка, некоторые были в восторге, виделось им в этом особое высказывание, а не просто кривые руки. В полном метре Каптур решил не изменять себе, тот же «марк 2» с прикрученным к объективу вращающимся «барабаном» светофильтров, всё это предназначено для большого экрана не более, чем первые фильмы десятых годов прошлого века предназначены для демонстрации через новейший аймаксовский стереопроектор.

Впрочем, это неважно, потому что то, что снимает оператор, для просмотра предназначено ничуть не более. Германика запускает двух актёров в кадр и они с лицом идущей на смерть Зои Космодемьянской бросаются в омут вымороченных конфликтов и надуманных философских концепций, героически это всё преодолевая, за что им можно выдать медаль «за отвагу», но вот назвать это всё хоть сколько-то новым словом в искусстве, увы, не получается. А получается признать, что Германика в который раз с горячностью неофита атакует несуществующую амбразуру. Впечатлившись, видимо, сценой какой-нибудь художественно-тусовочной попойки, она решила открыть миру новый вид любви к искусству — в бесконечном алкогольном угаре, и любви к художнику — через распитие с ним водки в антисоциальных дозах.

Автор на самом деле считает, что вот это вялое елозинье двух коматозников без малейших следов хотя бы сексуального возбуждения — это такая неземная любовь (даже так — сказка про такую любовь), а бесконечный пьяный дебош — это на самом деле истинный внутренний мир истинного художника. Это никакая не метафора. Так, мол, всё и было. Чему вторят оголтелые фанаты, коих хватает и среди пишущей прессы, и среди коллег по цеху, и зрителей, наверное, тоже. Но, увы, кроме бесконечного абсолютно беззастенчивого нахрапа и тупой уверенности в собственной гениальной непогрешимости, мадемуазель Германика может похвастаться разве что способностью открывать нужные двери и с апломбом вешать там лапшу на уши. В остальном здесь весь кинематограф — в полутора пародиях на Джармуша и Триера, но зачем нам пародия, если есть оригинал. Ждём новых откровений от Валерии Гай.

---

Надежда есть, а слова нет

«Комбинат «Надежда», 2013
Режиссёр: Наталья Мещанинова
Сценарий: Любовь Мульменко, Иван Угаров, Наталья Мещанинова
В ролях: Дарья Савельева, Полина Шанина, Максим Стоянов, Данил Стеклов, Степан Девонин
Программа российского кино

Перед показом режиссёр очень просила всех потенциально ранимых из зала выйти, мол, здесь матом не ругаются, здесь матом разговаривают. И действительно, в жизнеописании поголовно мечтающего свалить куда-нибудь поюжнее «на материк» населения города Норильска мат, с 1 июля категорически нам запрещённый, становится настолько неотъемлемой частью сюжета, что по сути является не только ещё одним персонажем, наряду с норильскими трубами, но и просто одним из соавторов, поскольку большая часть произносимого с экрана — плод импровизаций, так живой русский язык, как бы кому не хотелось считать обратное, сам начинает разговаривать со своими носителями, донося что-то важное, что-то недоступное иным формам выражения.

Собственно сюжет «Комбината «Надежда» сосредоточен на группе молодых людей, как водится, бухающих и трахающихся, в которой выделяются две героини — девушка лёгкого поведения Надя и медсестра при заводском цехе Света (хотя не очень понятно, как она медсестрой устроилась в 17 лет, но это мы оставим на совести авторов). Одна влюблена во взрослого «клиента», вынужденного уехать по здоровью, другая — в сверстника, которому после визита к этой самой Наде отморозило пальцы и теперь он на югах и Свету видеть не то чтобы жаждет. Надя мается от назойливой «популярности» (про её трудовую деятельность знают в городе, кажется, все) и хочет, чтобы мужчина не уезжал, Света же жаждет уехать к молчелу сама, но папа не только не пускает, но напротив, покупает на её совершеннолетие квартиру в Норильске, что её злит ещё больше. В итоге всех перипетий Надя кажется Свете причиной всех её бед, что и ведёт к неизбежно роковому финалу.

Сценарий «Надежды» хорош в первую очередь тем, что это почти идеальная форма, которую можно наполнить чем угодно, от социальной драмы до трэш-комедии. И в итоге режиссёру хватило таланта вместить в фильм всё это, не произведя почти ни единой неверной ноты (хотя в те редкие мгновения, когда мат исчезает, диалоги и становятся несколько топорными), а по лёгкости происходящего почти достигнув невозможных вершин «Шапито-шоу», один из актёров которого Степан Девонин как раз играет брата-фокусника. Однако лёгкость режиссуры и владение камерой не отменяет необходимости вспомнить о сценарии, который требовал какого-то дополнительного наполнения хотя бы в том смысле, что в нём почти не было финала. И финал пришлось придумывать на площадке, в итоге всё, начиная со сцены моржевания, превратилось в вымученные метания Светы по терминалу C «Шереметьево», где снимали сцены аэропорта Норильска. Ясного финала не получилось, получилось нечто открытое, мокрое и вялое, хотя остальной фильм чудо как хорош, каковым он быть скорее всего в существенной мере перестанет, стоит его переозвучить в нематерную версию, помяните наше слово.

---

Простая жизненная история, которая должна трогать зрителя

«Два дня, одна ночь» (“Deux jours, une nuit”, Франция, Бельгия, Италия), 2014
Авторы сценария и режиссёры: Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
В ролях: Марион Котийяр, Фабрицио Ронжоне, Катрин Сале, Оливье Гурмэ
Программа «8 с половиной фильмов»

Однажды утром работающая на заводе и едва вышедшая из депрессии Котийяр получает пренеприятное известие — шестнадцати членам её трудового коллектива дали выбор между возвращением её на работу и премией в тысячу евро, и четырнадцать проголосовали за деньги. Вместо того, чтобы снова впасть в депрессию, героиня вместе с подругой добиваются проведения нового голосования, за два дня перед которым ей предстоит навестить почти всех своих сослуживцев и убедить их передумать.

Более-менее отбиваясь от ощущения высосанности этого конфликта из пальца, зритель ждёт, что сейчас-то перед ним предстанет настоящая безжалостная панорама провинциального французского соцреализма, ибо нужно особенно постараться, чтобы не извлечь её из такой завязки. Но Дарденны, судя по происходящему в кадре, боятся любого конфликта и любого надрыва не меньше, чем их главная героиня, ибо почти весь фильм являет собой до неприличия гладкую и вежливую серию вариаций одного из двух диалогов. Здравствуйте, не могли бы вы проголосовать за меня? Не могли бы, дом, семья, деньги нужны, а против вас мы ничего не имеем, вы же понимаете. О да, что вы, понимаю, конечно. Оревуар! Здравствуйте, не могли бы вы проголосовать за меня? Знаете, у нас дом, семья, деньги нужны, но вы нас убедили, проголосуем. Спасибо большое! Оревуар.

Такой подход, при котором зрителю сцену за сценой рассказывают одно и то же, почти ничего при этом не показывая (Дарденны, надо сказать, вообще понятия не имеют, что делать с оператором, хотя после некоторых других фильмов этого ММКФ им хочется сказать спасибо уже за то, что у них картинка не в расфокусе), заставляет фильм стрелять в неожиданных направлениях каждый раз, когда в кадре кто-нибудь вдруг решает проявить несдержанные эмоции. Чего стоит, например, одна сцена, в которой героиня приходит к отцу и сыну, первый из которых готов её поддержать, а второй не согласен до такой степени, что незамедлительно даёт папашке в морду и уезжает. Дарденны-сценаристы умудряются в той или иной степени фальшивить, какую бы сцену они не пытались прописать, и актёрам, при всех видимых стараниях, не хватает пространства для того, чтобы сделать происходящее чем-то близким к реальной жизни.

То есть да, авторы не блефуют, в первой же сцене делая установку на то, что перед нами не столько картина нынешнего французского рабочего класса, сколько история самоутверждения одной конкретной Котийяр. Но её путь от твари дрожащей к человеку, открыто борющемуся за своё положение, пройденный через постоянные пинки мужа и глотание антидепрессантов, настолько лишён проработки и при этом полон самоповторов, что его хватило бы в лучшем случае на получасовой короткий метр. Дарденны, тем не менее, волокут её через этот сухой кинематографический гравий все 90 минут, прежде чем дать ей финальную реплику в духе «чему мы сегодня научились» и отправить в сторону горизонта. Зрительный зал рукоплещет, видимо, в полной уверенности, что ему сейчас показали социально значимое кино. Жюри Канн, впервые со времён их дебюта оставившее Дарденнов без наград, к счастью, оказалось проницательнее.

Далее в этом в обзоре: «Свет моих очей» «Косухи» «Роджер Иберт: Это и есть жизнь»

См. также: красная ковровая дорожка закрытия ММКФ-2014, фотоотчёт

ММКФ 2014: кино народов мира Роман КОРНЕЕВ, Никита КОМАРОВ Продолжаем обозревать сильно локализованную в этом году версию Московского кинофеста. Как водится, лучший фильм уже показали в начале, причём ни в каком не в конкурсе, поэтому пытаемся постепенно выявить фаворитов из оставшихся фильмов, неспешно смотрим гостевую Российскую программу и первую из двух отечественных работ в конкурсе, а также присматриваемся к фестивальному кино из других стран в поисках прочих и, увы, не состоявшихся претендентов на главные награды.

Кинотавр 2014: взвешенность против дерзости Зара АБДУЛЛАЕВА На закрытии главного фестиваля российского кино Андрей Звягинцев настоял на открытии: такое кино есть! Справедливо. Четырнадцать картин, отобранных из семидесяти двух, свидетельствуют о реальности, в которой действуют и опытные режиссёры, и крепкие дебютанты. Разнообразие фильмов зафиксировало все возможные тренды кинопроцесса: артмейнстрима, документального взгляда, мокьюментари, парадокументального реализма, социального высказывания, жанровой вменяемости. Что до раздачи призов, то они спорные.