К чуду:

К чуду: Амур

«К чуду» (“To the Wonder”), 2012
Автор сценария и режиссёр: Терренс Малик
Оператор: Эммануэль Любецки
Композитор: Ханан Тауншенд
Продюсеры: Сара Грин, Николас Гонда
В ролях: Бен Аффлек, Ольга Куриленко, Рэйчел Макадамс, Хавьер Бардем и другие.

Терренс Малик окончательно вывел своё творчество на следующий уровень. В некотором смысле этот процесс начался уже перед «Древом жизни», когда самый философствующий из американских и самый американский из философствующих режиссёров достиг точки, на которой обобщил на просторах своего полного метра разом всю Вселенную. Результат, благо он был как будто вчера, мы хорошо помним — самое амбициозное, бескомпромиссное и чуждое конвенциям творение Малика, как прямое следствие этого — самое же противоречивое, но всё-таки успешно пальмово оветвлённое и преклонившее перед собой не одного нашего брата синефила.

Малик, снявший «Тонкую красную линию» и «Новый свет», после такого поступил бы, наверное, хорошо вошедшим в историю образом — удалился бы как минимум лет на пять в очередное добровольное изгнание, старательно избегая камер и только закрепляя свой статус живого мифа и бога, витающего надо всем американским авторским кино сразу, после чего щелчком пальца снова призвал бы к себе пару-тройку трепещущих голливудских звёзд и оператора Любецки, год бы снимал, а потом два года монтировал свой свежайший эпос, от замаха и мощи которого, в свою очередь, весь киномир вновь бы разом вздрогнул и засыпал режиссёра новой порцией наград.

На деле всё сложилось несколько иначе — почувствовав, надо полагать, приближение восьмого десятка, Малик объявил аж о двух новых проектах за год до того, как представил «Древо» каннской публике, и первый из двух, о котором у нас сегодня и идёт речь, таки премьеровался безо всяких заминок прошлой осенью в Венеции — где и был… громогласно освистан. Причём никакие аплодисменты, как два лета назад в Каннах, этот свист уже не перебивали, а кино удобно всеми забылось, будучи явно сочтённым за своего рода системную ошибку, мол, с кем не бывает.

Таким образом, «К чуду» явило нам первого Малика, которого не пришлось ждать пять лет, первого со времён «Дней жатвы» Малика с хронометражем менее двух часов и первого же Малика поруганного. Всё это, как водится, перестаёт удивлять, когда дело доходит непосредственно до просмотра, поскольку Малик, с одной стороны, окончательно сбрасывает старую чешую и выходит на ещё более безграничные тематические просторы, а с другой — сам же при этом опускает себя с небес на землю, подходит к материалу безо всяких претензий на величие и постановку здесь и сейчас нового киномонумента.

Двое встречаются, влюбляются; она — балерина, вечно кружащаяся жизненная сила, он — молчаливый наблюдатель, копающийся в грязи родной оклахомщины. Насладившись своим новообретённым счастьем в Мон Сан-Мишель, они возвращаются к пригородной американской будничности, под гнётом которой любовь вскоре проходит. Он остаётся у себя переживать роман с другой, она сбегает в родной Париж, но потом, не выдерживая, возвращается обратно, и всё начинается вновь, пока где-то рядом испанский священник со страдающим лицом переживает кризис веры, и всех их мягко освещает вечное низкое солнце.

Иной режиссёр попытался бы построить всё вышеописанное на фундаменте определённых характеров и конфликтов, но Малику это интересно менее чем когда-либо — ему важен лишь сам факт происходящего, но не его причины, детали и драматический потенциал. По прежнему творчеству режиссёра, за исключением разве что его дебютных «Пустошей», прекрасно видно, что он никогда особенно не интересовался людьми, предпочитая использовать их в качестве инструментов, с помощью которых можно широко судить и обобщать. «К чуду» — первый фильм Малика, в котором людей нет вообще. Есть лишь красивые оболочки, на которые можно проецировать какие угодно черты и обстоятельства. Нет в нём, по большому счёту, и диалогов — их заменяют обрывочные, нередко туманные реплики, заключающие в себе одиночные идеи и зачатки идей, которые только и делают, что сменяют друг дружку одна за другой.

Если в «Древе жизни», со всем его тяжеловесным размахом и ветхозаветным пафосом, ещё сохранялась некая безусловная приземлённость в лице истории американской семьи 50-х, то в «Чуде» Малик делает логичный следующий шаг — снимая кино о любви и о конфликте прекрасного с обыденным, он пытается сделать его сплошной двухчасовой абстракцией, не имеющей начала и конца, ни разу не касающейся земли, нарочито не устанавливающей прямой эмоциональной связи со зрителем.

Его интуитивный, спонтанный, импровизационный стиль в этом смысле подступает ещё на шаг ближе к абсолюту — но не достигает. Виной тому — как минимум тот самый закадровый текст, способный в одну минуту звучать столь же красиво, сколь в другую — глупо и пошло, и зачастую, создаётся впечатление, попросту ненужный всей этой визуальной красоте, и без того прекрасно транслирующей режиссёрский поток сознания. Теперь осталось дождаться и узнать, намерен ли Малик идти в заданном направлении и дальше. Благо ждать теперь можно недолго.

А пока — до встречи в кино.

Премьеры июня: «Университет монстров», «Человек из стали», «Война миров Z» Роман КОРНЕЕВ Начало лета в кинопрокате — время жаркое, надо кидать в топку зрительных залов побольше поленьев-блокбастеров, а то зритель, чего доброго, разбежится по отпускам и дачам. Другое дело, что после майского столпотворения настоящего тяжеловеса из-за океана ждать ещё минимум недели две, так что покуда приходится довольствоваться тем, что дают. А именно: фантастика про семью Смитов, почти фантастика про фокусников, разного рода проходняк и патриотический Капанец.