Generation П:

Generation П: Нет пути

«Generation П» («Поколение Пи»), 2011
По одноимённому роману Виктора Пелевина
Режиссёр и автор сценария: Виктор Гинзбург
Оператор: Алексей Родионов
Композитор: DJ Shadow
Продюсеры: Виктор Гинзбург, Иван Засурский, Леонид Огородников, Андрей Васильев
В ролях: Владимир Епифанцев (Вавилен Татарский), Михаил Ефремов (Азадовский), Андрей Фомин (Морковин), Владимир Меньшов (Фарсейкин), Александр Гордон (Ханин), Сергей Шнуров (Гиреев), Роман Трахтенберг (Саша Бло), Иван Охлобыстин (Малюта), Олег Тактаров, Рената Литвинова, Андрей Панин, Леонид Парфёнов, Амалия Мордвинова, Андрей Васильев, Елена Полякова, Марианна Максимовская, Юлия Бордовских и другие.

Искусство само по себе, конечно, делится на, условно, «вечное» и «актуальное». Последнее, если кто не понимает заложенный внутрь этого термина трюизм, имеет тенденцию стремительно устаревать, такая уж у него природа, см. «акционизм», группу «Война» и прочее мракобесие и безобразие. Пелевин в нулевые годы удачно взгромоздился на оба стула, из года в год потчуя нас с тех пор примерно одним и тем же чтивом, каждый раз подтягивая актуальности к своему традиционному дискурсу. Дёргаются в сюжет новые прозрачно читаемые персоны, вымучиваются всё более издевательские названия (длинной от одной буквы до половины абзаца), щупаются новомодные формы и жанры (хотите — хентайное анимэ, хотите — говночатик с говнобложегом). В общем, автор резвится себе в охотку, не сильно напрягаясь с содержимым, успешно распробованным ещё в девяностые.

Распробованным в первую очередь в романе «Generation П», который так удачно закруглил тогда ещё не названные «проклятые девяностые» (вышел он в 1999 году, как раз под «я устал, я ухожу»), что поневоле обрёл статус иконический и культовый. Будучи культовым, он так и не был отнесён к «актуальному искусству», а потому устареванию вроде бы подвержен быть не должен. А потому какая разница, когда его экранизировать (если перенасыщенные пост-модерном романы Пелевина вообще экранизируемы), сразу или погодя. Однако на поверку многолетние попытки выпустить фильм, ставший предметом нашего сегодняшнего разговора, так затянули в итоге процесс, что, увы, стоит признать, не только фильм в итоге выглядит жутко устаревшим, но и сам роман в его основании хочется перечитать свежим взглядом, а вдруг он тоже?

Судите сами, некогда слово «криэйтор» не было известно не только юному балбесу Ваве, но ещё и поголовно читателям романа. В наше время даже начинающие режиссёры знают, что слово слогАн произносится с ударением именно на последний слог, так что умствования по поводу того, что Москва — это второй Вавилон, а третьему не миновать, уже воспринимаются не такими уж откровениями, как некогда.

То есть то, что тогда было гомерически смешно (включая лёгкий текстуальный матерок), нынче воспринимается скорее как милое ретро про «вау-факторы», а это, согласитесь, куда меньший градус неадеквата, чем требуется в анамнезе. Так что с пелевинским текстом здесь и сейчас для достижения искомого результата требуется обходиться не нежно-застенчиво, как с писаной торбой, а наоборот, предельно жёстко, обостряя нужное и грубо вырывая лишнее. Тем более что книга так богата всякими отступлениями и речугами, что сделать это было бы нетрудно.

Но так долго ждавший своего часа экспат Виктор Гинзбург, разумеется, этого всего в далёком 2005 году, когда эта затея только наклёвывалась, и думать не думал. Он только прочёл роман (точнее, половину романа) и сразу решил для себя, что «нада сымать», сумел найти Пелевина, заручиться его поддержкой, потом найти деньги (экспаты такие экспаты), потом три года снимал и ещё два года пытался фильм довести до проката, запершись в монтажной и стеная о досъёмках.

В итоге у фильма в титрах пять монтажёров, пятнадцать продюсеров и единственный сценарист, хотя слухи на этот счёт ходили разные, чуть ли не сам Пелевин участвовал. Последнее, вообще говоря, неправда, но роман на экран перекочёвывал в итоге целыми абзацами, так что допустим.

Итак, разгар ларёчных девяностых, Вавилен Татарский, юный гуманитарий без цели в жизни оказывается вовлечён в балаган рекламно-криминального (как почти всё в девяностые) бизнеса, постепенно начиная вникать, что не деньги-товар-деньги, а реклама-товар-деньги или даже реклама-деньги-реклама, а то и вовсе реклама-реклама-реклама. В итоге наш Ваван становится тем самым криэйтором, черпая вдохновение для своих творческих мук в галлюциногенах, опиатах и общении с духом команданте Че. И так успешно всё это делает, что снующие вокруг чеченские бандиты, русские бандиты и еврейские политтехнологи постепенно как бы сами собой растворяются, оставляя лишь свои вау-проекции и венки на могилках. Вавилен же Татарский внезапно для самого себя оказывается виртуальным мужем богини Иштар, смиренно ожидающим своего череда быть задушенным скакалкой.

Всё это время его жизнь фантанирует духоборческими откровениями и разрывающими шаблон слоганами вроде «солидный Господь для солидных господ». Во времена, когда ещё не был построен-восстановлен Храм Христа Спасителя, это тоже была весьма небанальная шутка.

Но так — в книжке. А как в фильме? Гинзбург так долго снимал всех этих людей, все эти места, все эти грибы и все эти вавилонские башни в мистическом Расторгуеве (в реальном Расторгуеве мистики не нашлось), что расставаться с ними всеми на монтажном столе было выше его сил, несмотря на старания пяти монтажёров. Поэтому каждый кадр в фильме получается вдвое длиннее необходимого и одновременно каким-то скомканным, а каждая реплика, будучи произнесена культовой, а потому не имеющей ничего общего с актёрской профессией фигурой, становится в два раза нелепее и в два раза несмешнее.

Граждане, где смеяться? На цитатах откровений Че? Так это баян. На «как-то мы с приятелем работали на дизеле»? Дык актёр Епифанцев каждый раз так скромничает, употребляя мат в кадре, что, кажется, даже краснеет. А поскольку все пять с половиной матерных шуток из книжки Пелевина благополучно перекочевали в кадр, то начинает казаться, что на экране матерятся постоянно, и постоянно же краснеют.

Нет, культовые фигуры в кадре честно отрабатывают номер в меру способностей играя самих себя. Покойный Трахтенберг потешается над белым «мерсом» и душит скакалкой, Литвинова рассказывает про современное бизнес-коллекционирование искусства, Парфёнов выдаёт «Намедни», Шнуров крутит барабан, Гордон кихотит, в общем, все при деле. Но результат?

Главный герой сам по себе, сюжет сам по себе, грибы сами по себе, слоганы сами по себе, окружающая действительность сама по себе. Из кадра в кадр Вава играет в талант перевоплощения — то он волосат и в косухе, а то в очочках и скромнит, а ещё, бывает, в пиджачке и нахален. При этом никакого развития за персонажем не просматривается, а уж когда он внезапно начинает изображать танцора в женском стрип-баре, потрясая бицухой и отсвечивая голым задом, тут уже хочется спросить тов. Гинзбурга, вы уверены, что вот это — Вавилен Татарский? Он вот такой, да?

Хотя нет, он ещё и с разночинским пузцом на фоне хлебов, долго, очень долго, прискорбно долго уходит в закат.

В итоге после просмотра фильма даже не хочется разбирать, что там создатели выкинули, что оставили, почему все девяностые у них уместились в ну максимум год (проживания Вавиленом сюжета на большее не хватает), а генерал Лебедь превратился в эдакого Путина, хотя на момент окончания романа тот ещё даже не мечтал о престоле. Всё это неважно, потому что есть главная проблема, которую не исправить.

Некогда искромётный текст, неплохо, с некоторыми «но» читающийся до сих пор, в киноверсии потерял вообще какую бы то ни было остроту и новизну, клиповый монтаж весь ушёл в длинноты, в зале за весь сеанс не засмеялся никто. Ни разу.

«Поколение Пэ» успешно сменилось «поколением Пу», рассказывать в наше время про виртуальную действительность — это как учить дервиша грибы есть, занятие сколь глупое, столь и бессмысленное. А ничего нового сверх промямленного пару раз «орального» и «онального» авторы придумать не смогли, поведшись на буйство наснятой там и сям «богатой натуры». В то время как в соседнем зале по-прежнему идёт «Пирамида», на поверку оказавшаяся куда более точным наркотическим трипом «бэк ту девяностые». Что интересно, прототип Лёни Голубкова у Гинзбурга тоже мелькает в кадре.

Вот такое кино.

Запрещённый приём: Лицорука Роман КОРНЕЕВ Психиатрический мир, где паровые немцы, катаны, томи-ганы, футуристические поезда и цельнотянутая дракоша. Сюжета же в итоге набралось ровно на полтрейлера, если вы его видели, то знайте, вы видели весь фильм, причём эти три сюжетных минуты уместились ровно в первые три минуты хронометража и небольшой хвостик в финале. Тут нет требуемого для триллера напряжния, всё какое-то легковесное, как все прочие пубертатные страсти, при этом эротизма в фильме не больше чем у мелодрам про вампиров. И красота картинки дело не спасает. Отзывы: [48] о фильме: рецензия | кадры: 98 | трейлеры: 32 | постеры: 42 | в ролях

«Ранго»: Одной пулей Гоша БЕРЛИНСКИЙ Вербински дебоширит по полной. Играет с жанрами и стилями, не особо заботясь о какой-то там аудитории. Несмотря на крупный бюджет, шутит для тех, кто в теме, искрит цинизмом и не прочь выкинуть какой-нибудь фокус вроде танцующих по средам горожан. Да и по обезвоженной пустыне носятся отнюдь не прекрасные создания, не барби и розовые мишки. Большинство здешних героев — гротеск, карикатура или объект легкого издевательства, как птица со стрелой в одном глазу и наследственно-незаразным конъюнктивитом в другом. Отзывы: [9] о фильме: рецензия | кадры: 62 | трейлеры: 15 | постеры: 18 | в ролях

«Иллюзионист»: Обыкновенное чудо Надежда ЗАВАРОВА В фильме Шомэ чувствуется милое очарование и уют тех рассказов О.Генри, где обычные люди творят друг для друга обыкновенные чудеса, где любовь и забота помогают осуществить самые невероятные мечты. Однако Шомэ не смог полностью освободиться от влияния Тати и его произведения. Возможно, он ошибся, выбирая материал для своего второго фильма. Но подарки следует принимать с радостью и относиться к ним с благодарностью. А это подарок Сильвена Шомэ зрителям, однажды полюбившим его «Трио из Бельвилля». Отзывы: [2] о фильме: рецензия | кадры: 48 | трейлеры: 3 | постеры: 4 | в ролях

Мастер и Маргарита: Семнадцать лет спустя Роман КОРНЕЕВ Культовость романа загнала его постановщиков в слишком узкие рамки, ведь слишком вольно обойтись с культовым романом значит быть обречёнными на провал ещё до начала съёмок, а не вложить достаточно своего — значит попасть в порочный круг бесконечных сравнений. Так наконец разобравшийся в путанице с правами и сокращённый до двух часов вариант Юрия Кары тут же невольно противопоставляем продукту Бортко. Таковое сравнение идёт уже в голове зрителя прямо в кинозале, мешая «просто смотреть фильм». Отзывы: [16] о фильме: рецензия | кадры: 29 | трейлеры: 2 | постеры | в ролях

«Пирамида»: Куплю жене сапоги Роман КОРНЕЕВ С каждым новым заходом Мамонтов-Мавроди из достаточно простой, существующей в народе медийной персоны, коротко именуемой «крупным жуликом», превращается в такой мощный кинообраз, что ему становится тесно в собственных рамках. Даже когда авторы, чувствуя, что заигрались, начинают разом закруглять сюжетные ходы, убирая всё нового и нового персонажа с глаз долой, внезапно оказывается, что главный герой, которого хошь не хошь — не уберёшь, уже ничего от этого не теряет. Отзывы: [4] о фильме: рецензия | кадры: 62 | трейлеры: 4 | постеры: 3 | в ролях

«Рио»: Возвращение блудного попугая Надежда ЗАВАРОВА Детям иногда полезно оказаться вовлечёнными в интересную и понятную им историю. Пусть на экране будут просто красочные птицы и другие танцующие самбу зверушки, пускай добрые и злые персонажи будут одинаково колоритны, пусть самым удивительным достижением главного героя будет то, что он научился-таки летать и вернулся на родину пёстрых предков, где окунулся в буйство красок, разнообразие ритмов и встретил девушку с характером и таким же, как у него, голубым опереньем. Отзывы: [7] о фильме: рецензия | кадры: 30 | трейлеры: 31 | постеры: 16 | в ролях

Премьеры апреля: «Форсаж 5», «Generation Пэ», «Тор» и другие Роман КОРНЕЕВ Апрель — традиционное время разгула жанрового кино, обычно начинается с припозднившихся релизов вполне мартовского детско-романтического репертуара, а заканчивается первыми майскими блокбастерами — боевиками и кинокомиксами. Плюс, в наших реалиях, это время отличиться отечественным кинопроектам-долгостроям, коих в другое время слишком уж давят заокеанские конкуренты. И кто кого, мы узнаем уже очень скоро. В целом же пустопорожний год продолжает существовать в уже привычном безажиотажном режиме. Отзывы: [1]

«Исходный код»: Реднеки-самоубийцы Роман КОРНЕЕВ Вместо того, чтобы делать проект богаче, каждая новая придумка не обогащает, а наоборот, раскурочивает и так не слишком крепкую идею. В итоге приходится педалировать то, что хоть как-то получается сложить. Таким же образом и финал, вполне вероятно, гораздо более богатый и цельный, чем всё остальное кино, становится внезапно минимум втрое длиннее, чем оно того стоило по чисто драматургическим соображениям. Концовка становится такой длинной, такой многозначительной, что ты уже ждёшь, неужели всё-таки вот щас рванёт? Отзывы: [18] о фильме: рецензия | кадры: 34 | трейлеры: 13 | постеры: 8 | в ролях

Теннесси Уильямс: Орфей из Голливуда Надежда ЗАВАРОВА Сегодня «Параллельный монтаж» посвящён человеку, который, не будучи кинематографистом, сделал для кино так много, что избалованное талантами дитя братьев Люмьер до сих пор относится к нему с благодарностью и обожанием, знаменуя каждое десятилетие новыми экранизациями его произведений. 26 марта 2011 года исполнилось 100 лет лучшему, на наш взгляд, американскому драматургу XX века — Теннесси Уильямсу. Более 70-ти экранизаций, которых стали классикой и гордостью Голливуда — вот его неоценимый вклад в кинематограф. Отзывы: [3]