Мы ожидали от новой, в итоге, дилогии Михалкова всея Руси чего угодно: что это получится грандиозный тяжеловесный «патриотический боевик» с хоругвями Сталина наперевес; что это будет нравоучительный и прямолинейный в своём натурализме аттракцион ужасов войны, долженствующий насильно рассказать молодому поколению о том, кто победил в той Великой Отечественной мясорубке; что это будет традиционная монархическо-православная «почти антисталинская», что само по себе небанально, агитка в стиле «Сибирского цирюльника».
Мы опасались, что в «Утомлённых солнцем 2» мы устанем от непомерно разросшегося михалковского эго, эдакими гигантскими усами реющего надо всей историей, составляющего её костяк и смысл. Мы думали, что бесконечная вереница актёров Михалковых на экране закроет от нас то самое утомлённое солнце, а всё оставшееся пространство будет отдано под бомбометание дырявыми ложками и реяние гигантских свастик. Мы знали, что процитирован будет практически весь Голливуд от «Унесённых ветром» (куда уж тут без них, с таким-то названием) до «Титаника» включительно.
Также первые отзывы с пафосной аж кремлёвской премьеры добавили нам свежих страшилок: мол, и ветераны выходили в возмущении (ну, тут нужно отметить, современное кино про войну вообще ветеранам лучше не показывать, даже лучшие образцы, оно для этого просто не годится), и нарочитая комиксовость, и немецкая жопа на весь экран, и все герои — самооживившиеся зомби (Капитан Очевидность, залогиньтесь!), и возраст Нади расходится с хронологией вдвое (!), и самолюбование Михалкова, мол, превысило все пределы, снимает что хочет, кто художнику прикажет!
Барин, в общем, гулять изволят, на все 55 или сколько там мульёнов, до самого города Парижу, пусть Спилберг от зависти сдохнет со своим «Райаном». Эх, пушистый шмель на душистый хмель! Не люблю. Это цитата.
Всё неправда
То есть да, и эго сверкает что твой прожектор, и ложки падают на опустевшее перепаханное танками поле, и «перчатка Фредди Крюгера» на месте, и хоругви реют с обеих сторон, и даже «Царя» с его мостом неловко процитировал наш бесогон, а уж про количество Михалковых в титрах, включая друзей семьи и вообще завсегдатаев всякого хоть сколько-нибудь крупного отечественного кинопроекта и говорить не приходится. Впрочем, всё это мы уже видели и в «Цирюльнике», и в «12». Но «Утомлённые солнцем 2» (и три, куда ж тут деться) сразу же после премьеры раз и навсегда вошли в фильмографию режиссёра-оскароносца особой, доселе небывалой строкой, от которой, кажется, оказались в шоке даже самые ярые ценители таланта Никиты свет Сергеича.
Дело в том, что этот фильм — просто-напросто пустой, то есть совсем, и согласитесь, этого от Михалкова не мог ожидать никто на свете. И не смотрите на длиннейший список сценаристов (жалко, там нет титра «идея финала» — очень бы подошло), не обращайте внимание на новости про готовую уже телеверсию аж на дюжину серий, даже на официально озвученные четыре года съёмок не коситесь.
Ибо у фильма не только нет сюжета, а есть лишь мозаика разрозненных эпизодов, кое-как склёпанных воедино единственным переходом — «компьютерным туманом», но даже и в рамках этого сурового альманахостроения у эпизодов ни начала, ни конца, ни ритма, ни смысла — одна тягучая пустота, наполненная эксплиситной звукорежиссурой и «художником, который ищет кадр». Потому как и многочисленным этим актёрам, и трудяге-звукорежиссёру, и искуснику-оператору с его спецэффектными самолётами на полфильма, им просто забыли рассказать, о чём кино.
Не вот эти камлания про «молодое поколение» и прочий сталинско-антисталинский пафос под чистосердечные признания Пушкина. А банально — то, с чего режиссёр берётся за работу: характеры, их развитие, внутренние конфликты, цели. Пусто всё.
Если бы, если бы Нади, самого Михалкова, Меньшикова того же, действительно было много. На деле их крайне мало. То есть в кадре они маячат постоянно, но каждый раз — будто отбывая какую повинность. Огромное море персонажей — и все ничем не выделяются из толпы статистов, есть, знаете, такой подвид массовки, с репликами «а чего говорить, если нечего говорить». Весь фильм состоит из сплошных камео.
Особенно забавно смотрится Толстоганова в роли Дапкунайте. Что она делает в кадре, кроме как долженствует показать во второй части сиську (про сиськи в фильме — отдельная история), не понимает никто — ни зритель, ни режиссёр, ни сценаристы, ни актриса, никто. Даже реплики у неё от этого такие, словно писались они ещё до принятия в работу остального сценария, и писались так, чтобы они подходили подо что угодно, от детского утренника по «Пилу 6» включительно.
А фильм в итоге так и мечется с утренника к расчленёнке и обратно, прерываемый горемычными интерлюдиями про просветлённого спасителя-кровопийцу, в одной из сцен пять раз подряд по сценарию встающего во фрунт перед товарищем генералисимусом. И мы, тихо посмеиваясь, поминаем дедушку Фрейда добрыми словами, ну как же, Меньшиков — это как бы сам режиссёр, а его взаимоотношения со Сталиным, а также отношение к нему остальных — это и есть Глубокий Символ отечественного глубинного сталинизма, мол, и ненавидим, и души не чаем в отце родном. А другого народа у меня для вас нет, видите, ссытся в штаны.
Этот немудрящий сквозной символизм сопровождается не менее немудрящим локальным — вот ключи пресловутые перебирают как чётки, а вот они уже звенят на гусенице, вот «милая мина» плывёт аки посуху, а вот она уже подвзрывает партархив, набор бюстов Кобы и даму с собачкой, вот немцы получают анальную кару, после чего потопляют злополучную баржу, а вот они же роняют бонбу на церковь.
Видно, привычка к совершенно оруэлловскому двоемыслию («война это мир» и пр.) так засела за последние полтора десятка лет в сознании автора фильма, что он её уже просто не замечает, творя, как творится, и вытворяя в итоге готовые автодиагнозы самого неприятного свойства, но главное — вообще ничего при этом не говорит. Когда в финале (в финале!) Надя всё-таки показывает умирающему танкисту молочную грудь, а зрителю — молочную спину, надолго замирая с голым торсом на морозе, где посреди пустых руин что-то делает злосчастный танк, вопиющесть, даже бравада этой пустотой окончательно предстаёт перед зрителем во всей красе.
Да какая после этого разница, почему в явно летней сцене говорят про «месяц назад», и мы видим снег. Какая разница, что немецкие танки отчего-то все полегли от штыковой атаки трёх контуженных штрафников и одного придавленного дверью Смольянинова. И какая разница, что штрафников в 41 году не было, и прочая, и прочая.
Пусть у фильма будет своя, вычурная, замкнутая на себя логика, но она должна быть. Пусть у фильма будет разрозненный, немногословный и с трудом прощупывающийся сюжет, но он должен быть. Пусть в фильме нет главного героя, значит, главными героями должны быть все, а не наоборот. Сотни, тысячи трупов ради чего? Чтобы мертвец Котов выследил свою дочку-зомби по запаху гребешка? Дык ожившие мертвецы и бывают двух типов: что встают сами, и что поднимаются из могил злою волей. Ху из ху, смотрите сами.
А на выходе — пустота, и в центре этой пустоты наденькины сиськи, дырявые ложки да пушистый шмель. Гибель солдат — пустота, гибель мирных жителей — пустота, потопление раненых под полотнищем Красного креста — пустота, якобы терзания двух простоволосых девок в поле близ сгоревшего амбара — пустота в квадрате, и даже сиськи эти, будь они неладны, демонстрируются на фоне красивого, но предельно пустого пространства, где ни человечка, ни Каа.
Есть такие фильмы, в финале которых герой поворачивается на камеру и произносит «А что, собственно, происходит?» А есть такие фильмы, где даже поворачиваться на камеру и вопрошать некому. Представьте себе комикс, где ничего не движется. Просто набор статичных картинок, расположенных одна за другой в произвольном порядке. Этот феномен уже не объяснишь банальным попилом фильма пополам а-ля Санаев и его предшественники, хотя и это в фильме присутствует. Тут пустота уже не разреженного воздуха, тут пустота космическая, где, как известно, никто не услышит твоих криков.
Ой, ё... Искренне надеюсь, что фильм провалится в прокате, после чего ВЫСОЧАЙШИМЪ УКАЗОМЪ всемилостивейше повелеть соизволят Михалкову больше ничего не снимать, удалиться в монастырь и предаться там многолетнему очистительному катарсису, после чего, обновленному и просветленному, устроиться младшим осветителем и стяжать... далее
зритель
мое мнение
Посмотрел фильм Утомленные солнцем 2, еле дотянул до конца.... , совсем не хочется обижать Михалкова, но народ уходил прямо из зала во время фильма, большое количество ляпов и не понятно, почему он снимал его столько лет и куда делся весь объявленный на этот фильм бюджет 33 000 000 евро... далее
Дмитрий
Стыдно
И всё-таки, как же он (НСМ) себя любит; столько потрачено времени, усилий и денег только для того, чтобы снять очередную поделку про себя, любимого и свою семью. Интересно, он хотя бы сам понимает, как ему повезло, что родился в СССР и что не стал голливудским режиссёром. Это только в России можно потратить деньги на такой “киношедевр” и никто не спросит; «А почему это вы... далее
Перед нами, по сути, экшн-парафраз давешнего многократного оскароносца, и вопрос в итоге не в том, что вот этот — предатель, вот этот — цепной пёс, а вон те трое — лохи, которых позволили провести на мякине поддельных «отчётов разведки». То есть создатели чуть не насильно заставляют себя, сказав «а» не говорить «бэ», всё время отвлекаясь то на бассейн с красотками, то на «Абу-Грейб», то на миллион непонадобившихся долларов, вопчем, давят фактурой, оттягивая неизбежное. Ответ на вопрос «что они тут вообще делают?»
Отзывы: [10]
Тема человека, стоящего перед нравственным выбором — может быть, самая главная в искусстве. Потому и многообещающая. И у создателей была полная возможность сделать фильм по-настоящему драматичным и волнующим. И это почти вышло. Ровно до половины фильма. Потому что со второй половины герои стали решать проблемы сердечного свойства. В целом, если опустить национально-конфликтные шероховатости, а также неуёмный пафос создателей, то можно констатировать: сиквел вышел на голову лучше первого фильма.
Отзывы: [42]
Фильм Андрея Малюкова — абсолютно серьёзное высказывание. Зрителю становится понятно, что даже бессмысленные бритоголовые идиоты готовы защищать Родину. Пусть и не слишком глубинны смыслы, зато они в целом верны и прозвучали довольно убедительно. Школьникам выть хочется от скуки на патриотических уроках. Так вот, теперь эти самые школьники сходят в кино, сделают фильму кассу и может быть хоть один час пятьдесят минут в своей жизни поразмыслят на тему второй мировой войны без непрерывной зевоты.
Отзывы: [127]
В оригинальном графическом романе главгерой только и делает, что по ходу сюжета получает разнообразных люлей во всех видах, с «факами» через строчку. Это антикомикс в кристаллизованном виде — гопники настоящие, люли неиллюзорные, кровища фонтаном, причём большей частью — самого Пипца. А вот супергерой — самозваный балбес из магазина кимиксов. Без суперспособностей, ну так и ответственности же никакой. За настоящих супергероев тут разве прекрасная девочка-фетишисточка да её Папаня без ушек, но в плаще.
Отзывы: [28]
Павел Санаев так любит отснятый материал, что дорожит каждым кадром, не говоря уже о вырезании всей сцены к чертям. Зачем? Ведь он так старался, чтобы какие-то люди ходили из угла в угол, по двадцать раз повторяли «это не игра — это жизнь» и прочий дубовый лес. Персонажи? Да вон же, в кадре кто-то говорит — значит, есть персонаж. А вот играет слезливая песня — драма, всем рыдать! Санаев, как и все мы, любит кино, но в другом смысле: ему нравится его снимать. Что до результата, то тут мы разойдёмся.
Отзывы: [4]
Зевс по-христиански питается молитвами и вообще противоречивая личность. С бескорыстной любовью он смотрит на людей, помогает Персею деньгой, но не против выпустить монстра из закромов. К тому моменту, когда морское чудище таки выплывает, никому, включая дуреющих зрителей, уже нет дела до каких-то мифов. Оно поднимется, словно Годзилла, покричит маленько — и всё, друзья, на выход, радуйтесь. А сценарий, цитируйся вместо анекдотов. При умелой дозировке хватит на месяц.
Отзывы: [50]
Говоря «а», автор так упорствует в неупотреблении согласной «бэ», что в итоге весь его кинотекст начинает состоять из букв «а» с неизменной интонацией блаженного, такой, знаете, пасторальный альманах из жизни деревенских батюшек с курями и попадьёй, но без связок между сценами. Какие немцы, какие красные, тут что ни полицай — то жертва обстоятельств и кающийся грешник, что ни нквдшник — то герой войны, а что ни немец — то непременно православный и вообще мятущийся царский офицер.
Отзывы: [23]
Ну, да, вырезанная почка — это «жостко». А конфискованная квартира? А потерянная работа? А угнанный у таксиста-бомбилы автомобиль? Да чаще всего это хуже, чем почка. Это где-то лёгкое, а для кого-то и сердце. Мы живём в долг, и никого не интересует «как» или «зачем». Никого не интересует, чем именно мы занимаемся. Да хоть грабьте. Но деньги — в кассу. И ничего уже не изменить. Мы все вросли в это социальное тело, называемое государством. И нас рано или поздно из него вырежут. Может быть, и за долги.
Отзывы: [19]
Фильм хорош тогда и только тогда, когда он начинает жить своей отдельной, независящей от авторов жизнью. Мы видим лишь персональное море и танцующих у него людей, которым ха-ра-шо. Не потому, что так захотелось режиссёру или так прописано в нарочито датированном сценарии, а потому что так захотелось талантливо снятому фильму. Они же не люди, а призраки. Призраки не боятся завтра и не жалеют о вчера. И нам так завидно, что хоть плачь. Вот они точно — никакой не ещё один кирпич в стене.
Отзывы: [15]
источником качественных рецензий, имели свой особый взгляд на кино. Я отправлял ваши рецензии друзьям и после фильмов всегда перечитывал вашу точку зрения... далее
