«Самый быстрый “Индиан”» (“World's Fastest Indian, the”), 2005
Режиссёр и автор сценария: Роджер Дональдсон
Оператор: Дэвид Гриббл
Композитор: Дж. Питер Робинсон
В ролях: Энтони Хопкинс, Сэджайноу Грант, Дайан Лэдд, Уолтон Гоггинс и другие
Участник программы «Гала-премьеры» XXVIII ММКФ
Титр «основано на чёртовых реальных событиях» он для разных фильмов значит совершенно разное. В одном случае он костыль, объясняющий публике, зачем вообще снимать такое кино. В другом — это отдельный стимулятор слёзных желез для слабого пола, см. «одноногая собачка», повод одним считать фильм дешёвым кичем, другим же превозносить его до небес как высшую жизненную правду (а не какой-то там вымысел!).
Бывают также и такие фильмы, что «основанность» эта им как бы и не нужна, ибо они и сами по себе — самодостаточные произведения искусства, имеющие свою ценность, и весьма высокую.
Но бывают фильмы, которые вроде не рассказывают нам о невероятных человеческих подвигах, высоком героизме, ужасных страданиях, великих людях и прочем. Бывают такие фильмы, которые о скромных подвигах, более чем скромных людях, с которыми фильм успевает так сжиться, что «основано на реальных событиях» — тут это как знак качества. Его не надо указывать после заглавия в титрах, его не требуется писать крупным шрифтом на постерах.
Это просто дань уважения, знак зрителю, что за несколько десятков минут, проведённых перед киноэкраном, вы успели полюбить человека, который на самом деле жил, который на самом деле был вот таким, который на самом деле сделал все положенные сто шагов к личному, никому более не важному подвигу. И победил.
Австралиец Бёрт Монро остался в истории покорителем двухсотмильного скоростного барьера на классическом мотоцикле «Индиан» выпуска 1920 года. А вот как ему это удалось, что для этого нужно было совершить, и вообще, какого чёрта ему это на старости лет понадобилось — вот те вопросы, на которые может для себя ответить только смотревший.
Любое искусство самоценно именно моментами истины, когда оно показывает себя так, как не может показать себя любое другое. Бывают картины, которые не оживить, не разрушив магию замершего движения. Бывают слова, которые описывают небывалое, невообразимое, неэкранизируемое. Бывает музыка, в которой заключены эмоции, не имеющие обозначения в человеческих языках. Бывают фильмы, которые оживляют то, что невозможно придумать, которые оживляют саму жизнь.
Это не Энтони Хопкинс под руководством Роджера Дональдсона играет престарелого австралийского чудака-гонщика — наивного, смелого, не сдающегося, готового идти до конца. Это сам Бёрт Монро оживает в этих знакомых чертах, в которых светится вся свобода этого мира. Свобода проплыть, проехать, протащить, снова проехать, и затем сесть, завести, и исполнить мечту.
Снято немало фильмов о мечте и её воплощении. Как правило, они этим воплощением и заканчиваются. «Самый быстрый “Индиан”» с его непобитым до сих пор рекордом, он не о человеке с мечтой, он о мечте в человеке. Мечте, которая была осуществлена задолго до отплытия из Австралии в Америку. Бёрт Монро в конце своего путешествия возвращается назад, в свою австралийскую глубинку, и он ничуть не более счастлив от своей жизни, чем был, когда отправлялся в путь за рекордом. Этот человек был и так счастлив до предела, он всего лишь дал своему счастью реализоваться.
А мы увидели об этом замечательный, добрый, щемяще-уютный фильм. Роуд-муви, которая начинается не у дороги и заканчивается не у неё. Она, если хотите, и не заканчивалась. До встречи в кино.
В фильме, где треть персонажей трагически погибла ещё до начала сеанса, ещё одна треть умирает на наших глазах, а последняя треть половину экранного времени занимается их погребением, провожанием в мир иной или массовой уборкой на кладбище — в этом фильме жизнелюбия и оптимизма поболе, чем в иных нарочито позитивных мелодрамах. И любви в нём достаточно — не бурной, а тихой, семейной, с болью, со смирением, с прошлым, которое надо простить и принять.
После полутора часов беспрерывного знакомства с чередой персонажей оказывается зритель оказывается посреди клубка конфликтов в замкнутом мирке приполярного аэродрома. И не все эти конфликты шутейны. Тут и тема репрессий, и просто будни жестокого военного времени, и случайные трагедии полярных перелётов. Главный же из конфликтов, который всё тянется, нагнетая и нагнетая обстановку, вдруг заканчивает со сверлящими взглядами, и как-то разом срывается в странный «акунинский» детектив.
Отзывы: [3]
Резкое начало картины с живописным падением автомобиля в болото, столь же эффектная «подводная» звукорежиссура — это вдох и остановка дыхания. Следующая сцена знакомства с главным героем в кабинете у психоаналитика — это выдох и долгая под него рефлексия. В этом фильме гипертрофированная простота соседствует с запутанной философичностью. В нём мелодрама, история стихийных чувств, разыгрывается с дотошностью шахматной партии, где учащённое дыхание страсти сменяется статичным напряжением психоанализа.
Отзывы: [7]
Красиво, вкусно, отменный летний блокбастер, но послевкусие странное. Персонажи изображают действие, как Джек Воробей изображает героизм. Но также как и Джек оказывается каждый раз милым, но совершенно бессовестным шалопаем, так и второй фильм заявленной на данный момент трилогии на поверку оказывается зажигательно-весёлым, но абсолютно пустым, по сравнению с первой частью, цирком-шапито с обязательными ковёрными и кальмарным салатом в антракте.
Отзывы: [96]
Иллюзия рукотворной любви и иллюзия существования вымышленных героев после «Вечного сияния» стала для нас всех приятным невыразимо шоком — так это было живо и реально. Мишель Гондри любит играть с игрушечными персонажами, наблюдать за ними, и играючи делать их живыми. А производить эти манипуляции он, после голливудского успеха, предпочёл вдали от света больших софитов, дав на этот раз чуть большую, чем обычно, волю своей фантазии.
Июль — месяц, когда деловая активность прокатчиков и зрительский интерес к ней дружно идут на спад. Разгар поры отпусков и только что отгремевший Московский кинофестиваль делают своё дело — список премьер становится всё короче, аудитория всё пассивнее, тем самым большие требования предъявляются громким релизам, назначенным по одному на каждый премьерный четверг, и небольшому количеству фестивальных премьер, разбавляющих репертуар июля.
В адюльтер-мелодраме «Связь» острословная журналистка и остроумная сценаристка Дуня Смирнова впервые предстала также и в роли режиссёра — и тут же превратилась в фигуру сдержанную, не допускающую ни язвительности, ни эпатажа, блюдущую приличия, говорящую чеховскими интонациями, и только юмор, настоящий задорный юмор, которого несмотря ни на что, неожиданно много для драматической истории осталось на экране, выдаёт нам автора с головой.
Фестиваль подходит к концу, и мы публикуем наш заключительный обзор программ XXVIII ММКФ, под занавес порадовавших нас отличным кино. На этот раз мы уделим основное внимание конкурсу: «Уроки вождения», «Лёд и пламень», «Спроси у пыли», но не забудем и представителя программы «Восемь с половиной фильмов», который впечатлил остротой режиссёрского решения далеко не самой прозаичной темы: «20 сантиметров».
Фестиваль перевалил через экватор и приблизился к своему закату. Представляем вашему вниманию в очередном обзоре премьер ММКФ ещё одну конкурсную картину, не уронившую общую планку конкурса нынешнего года — «Полурусская история», две картины программ «Восемь с половиной фильмов»и «Национальные хиты», обнаружившие тяготение фестиваля к документальному кино, а также фильм «Кинофестиваль», дискредитировавший собой программу «Гала-премьеры».
источником качественных рецензий, имели свой особый взгляд на кино. Я отправлял ваши рецензии друзьям и после фильмов всегда перечитывал вашу точку зрения... далее
